Несмотря на достигнутые успехи в наступлении, немецко-фашистское главное командование было недовольно развитием операций группы армий «Юг». Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер 18 июля записал в свой дневник следующую оценку обстановки: «Операция группы армий «Юг» все больше теряет свою форму... На северном участке фронта группы армий оказывается скованным значительно больше сил, чем это было бы желательно. Обходящий фланг 1-й танковой группы не может продвинуться на юг... Между тем ударный клин 17-й армии настолько приблизился к войскам танковой группы, что теперь уже вряд ли удастся окружить в этом районе значительные силы противника» [Архив трофейных документов ВИО ВНУ ГШ, перевод 481, .1.1 140—141.]

Ввиду этого немецко-фашистское командование дало указание командованию группы армий «Юг» изменить направление удара 1-й танковой группы с южного — уманьского—на юго-восточное — кировоградское. Наступление на Умань должны были продолжать лишь войска правого фланга 1-й танковой группы. В тот же день, 18 июля, было изменено направление наступления 11-й армии с северо-восточного на восточное.

Для ликвидации угрозы окружения армий левого крыла Юго-Западного и правого крыла Южного фронтов, а также в целях создания наиболее выгодной группировки советских войск на южном участке советско-германского фронта Ставка Верховного Главнокомандования удовлетворила просьбу Главнокомандующего войсками Юго-Западного направления и 17 и 18 июля отдала директивы на отвод 6, 12, 18 и 9-й армий на линию Белая Церковь, Гайсин, Каменка и р. Днестр. Одновременно Ставка приказала командующему Юго-Западным фронтом нанести по 1-й танковой группе противника, действовавшей на киевском направлении, контрудар с севера силами 27-го стрелкового корпуса 5-й армии и 64-го и 6-го стрелковых корпусов 26-й армии.

26-я армия перешла в наступление 20 июля. Хотя наступление и не получило развития, оно сковало на некоторое время главные силы 1-й немецкой танковой группы — 3-й и 14-й моторизованные корпуса, вынудив их перейти к обороне западнее Киева и южнее по рубежу Фастов, Белая Церковь, Тараща.

Германское командование пришло к заключению, что «до тех пор, пока 26-я русская армия, действующая южнее Киева, не будет разбита, нельзя ставить 1-й танковой группе каких-либо новых задач для наступления на юг» [Архив трофейных документов ВИО ВНУ ГШ, перевод 481, л. 166.].

Главные силы 1-й танковой группы противника перешли в наступление 24 июля. К 27 июля им удалось несколько продвинуться из района Белой Церкви на восток и юго-восток. Войска 26-й армии на это наступление противника ответили новыми контрударами, которыми остановили дальнейшее продвижение врага и не позволили ему до 30 июля снять с этого участка фронта ни одного соединения.

Между тем войска 6, 12 и 18-й армий отходили, на восток и юго-восток, ведя арьергардные бои.

21 июля 48-му моторизованному корпусу противника удалось прорваться к Умани. Войска 2-го механизированного корпуса, перегруппированного с Южного фронта в район Умани, нанесли контрудар и отбросили противника на 40 км к северу. Это несколько облегчило положение войск 6-й и 12-й армий. Однако вскоре после этого 11-я немецкая армия вышла в район Балты и создала угрозу глубокого охвата этих армий с юго-Запада. В создавшейся обстановке войска 6-й и 12-й армий 25 июля были переданы в Южный фронт [Директива Ставки ВГК № 00509 от 25.7.41 г.]. К концу июля войска правого крыла Южного фронта были отведены на линию Тальное, Христиновка, Балта. Войска левого крыла фронта к этому времени отошли на р. Днестр. Следовательно, несмотря на тяжелые условия, советские войска и на этот раз избежали окружения.

Вот как оценивало немецко-фашистское командование действия наших войск: «Противник снова нашел средства для вывода своих войск из-под угрозы окружения. Такими средствами являются: с одной стороны, яростные контратаки против наших преследующих передовых отрядов 17-й армии и, с другой стороны, большое искусство, с каким противник выводит войска из угрожаемых районов, быстро перебрасывая их по железной дороге и на автомашинах».

Вечером 26 июля в ставке у Гитлера более двух часов продолжались прения по вопросу об упущенной возможности окружения наших войск. При этом Гитлер потребовал «...оставить мысль об окружении противника в районе западнее р. Днепр, если эта идея не имеет никаких шансов на успех, в этом случае перебросить подвижные соединения на восточный берег Днепра» [Архив трофейных документов ВИО ВНУ ГШ, перевод 481, лл. 186, 189—190.].

Осуществление этого нового замысла немецкого командования вновь натолкнулось на упорное сопротивление советских войск. 26-я армия уже 27 июля задержала наступления 1-й танковой группы и долгое время отражала все попытки врага продвинуться к р. Днепр южнее Киева. В сложившейся обстановке немецкое командование продолжило попытки окружения наших войск западнее Днепра. Оно решило сменить на участке фронта против 26-й армии соединения 1-й танковой группы пехотными войсками и высвободить их для удара во фланг и тыл войскам Южного фронта. При этом вновь было изменено направление этого удара с юго-восточного на южное.

К 30 июля 1941 г. количество дивизий в 26-й армии увеличилось. Кроме того, на левом берегу Днепра в тылу армии распоряжением Ставки Верховного Главнокомандования формировались новые дивизии. Таким образом, состояние 26-й армии позволяло ставить ей активные задачи. Положение же армий Южного фронта, особенно его правого крыла, продолжало оставаться тяжелым. Их войсковые соединения были утомлены длительными боями и тяжелыми отступательными маршами, многие из них понесли большие потери. Непрерывный нажим противника с фронта, с флангов, часто возникающая необходимость вести бои с перевернутым фронтом привели к перемешиванию частей и не позволили армиям принять должного оперативного построения.