В силу указанных обстоятельств нападение врага оказалось внезапным для войск наших приграничных округов. Еще накануне вероломного вторжения немецко-фашистской армии в нашу страну войска приграничных округов продолжали жить и работать по распорядку мирного времени. Только около полуночи 22 июня, после того как было установлено, что с утра немецко-фашистские войска перейдут в наступление, штабы округов получили распоряжение Генерального Штаба о немедленном приведении войск в боевую готовность. Характерно, что и в этой директиве, отданной за несколько часов до начала войны, по-прежнему проводилась идея не поддаваться на провокацию. Короткий срок, отведенный для реализации этого распоряжения в масштабе целого округа, при том состоянии, в котором находились войска приграничных округов, был явно недостаточным. Вследствие этого практическое претворение его в жизнь осуществлялось уже под огнем артиллерии противника и массированными ударами его авиации. Все это поставило наши войска, особенно танковые и авиационные соединения, в тяжелое положение.

Крайне тяжело отразилось на боевой готовности войск отсутствие в их составе значительной части дивизионной и корпусной артиллерии, которая в Западном и Киевском Особых военных округах находилась в артиллерийских лагерях на учебных сборах и не могла принять участия в бою с началом военных действий. Те же артиллерийские полки, которые все же успели через небольшой промежуток времени после начала боевых действий присоединиться к своим частям, оказались без боеприпасов, поскольку тыловые части, не имея транспортных средств, не смогли поднять и двинуть за войсками возимые запасы.

Опоздание с приведением войск в боевую готовность и отсутствие значительной части дивизионной и корпусной артиллерии привели к тому, что большинство дивизий, предназначенных для прикрытия границы, вступало в бой, имея на вооружении лишь пехотные средства и полковую артиллерию.

Вследствие внезапного нападения врага большое количество танков не было своевременно выведено из парков, где они находились на консервации, что привело к неоправданным потерям их от ударов немецкой авиации в первые же часы войны.

Многие авиационные части, особенно в Западном Особом военном округе, к началу войны также не были приведены в боевую готовность. Вследствие этого они, как и танковые войска, в первый же день войны понесли непредвиденно большие потери на своих аэродромах.

Таким образом, застигнутые врасплох и разбросанные по всей территории приграничных округов, наши войска не смогли своевременно развернуться на рубежах, предусмотренных планом обороны государственной границы, вступали в бой разрозненно, по частям, неорганизованно и оказались не в состоянии выполнить возложенные на них задачи.

Все это полностью подтверждается воспоминаниями участников войны.

Так, например, генерал армии Пуркаев М. А., бывший в то время начальником штаба Киевского Особого военного округа, в своих воспоминаниях пишет, что распоряжение Генерального Штаба, которое требовало привести войска в полную боевую готовность и в случае перехода немцами государственной границы отражать их нападение всеми силами и средствами, было получено командующим войсками округа только в период от 1 до 2 часов ночи 22 июня. Он указывает, что «войска прикрытия Киевского Особого военного округа по плану обороны начали выходить на государственную границу... в период с 4 до 6 часов утра 22 июня 1941 г.», т. е. тогда, когда война уже началась.

Генерал-лейтенант Собенников П. П., бывший в то время командующим 8-й армией Прибалтийского Особого военного округа, указывает, что для большей части войск округа начало войны было полной неожиданностью, несмотря на то что командование округа принимало некоторые меры по подтягиванию их к границе.

Так, например, 48-я стрелковая дивизия, выдвигаясь из Риги к границе, совершала марш с музыкой и в районе Россиены, «не зная, что война началась, внезапно подверглась ударам с воздуха и была атакована прорвавшимися наземными войсками немцев, понесла большие потери и, не дойдя до границы, была разгромлена». «...Личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге, на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что начались маневры. А в это время уже почти вся авиация Прибалтийского военного округа была сожжена на аэродромах».

Генерал-лейтенант Ляпин П. И., бывший начальник штаба 10-й армии Западного Особого военного округа, в своих воспоминаниях пишет, что в 2 часа 30 минут 22 июня 1941 г. командующий войсками Западного Особого военного округа по телефону приказал командующему 10-й армией: «Вскрыть «красные пакеты» и действовать, как там указано». После этого штабом армии были отданы распоряжения командирам дивизий о приведении войск в боевую готовность и выдвижении их на участки согласно плану обороны государственной границы. Для приведения в боевую готовность артиллерийских частей, которые находились на сборах в районе Червонный Бор, выехал лично командующий артиллерией армии.

Далее генерал-лейтенант Ляпин П. И. указывает: «Встреча с противником... стрелковых дивизий произошла около 9.00 22.6, в основном на рубеже переднего края Осовецкого и Замбровского УР. ...Первый удар противника наши дивизии, вступившие в бой с ходу, приняли на себя, вооруженные только пехотным оружием и полковой артиллерией, а значительная часть дивизионной и корпусной артиллерии и в дальнейшем совершенно не принимала участия в боевых действиях... пока не была разгромлена авиацией противника».

Генерал-полковник Попов В. С, бывший командир 28-го стрелкового корпуса Западного Особого военного округа, в своих воспоминаниях пишет: «В 4.00 22.6 Брест-Литовск подвергся авиационному и артиллерийскому нападению. Нападение было абсолютно неожиданным для войск, так как никаких предупреждений не было. Войска корпуса под воздействием артогня, авиационной бомбежки заняли боевой порядок и вступили в бой».