Военно-воздушные силы приграничных округов, превосходившие противника в численности в 1,9 раза, уступали ему в качестве, поскольку большинство самолетов принадлежало к устаревшим конструкциям и подлежало замене. Машины новых типов, не уступавшие немецким самолетам, только начали поступать на вооружение. Но их было примерно в три раза меньше общего количества самолетов соответствующих типов, выставленных фашистской Германией против СССР. Материальная часть новых самолетов только еще осваивалась.

Наши военно-морские силы в Балтийском море были численно слабее базировавшихся на порты Балтийского моря немецкого и финского флотов по всем классам кораблей. Следует к тому же учитывать большие возможности Германии по переброске кораблей из баз Северного моря в Балтийское море через Кильский канал.

В Баренцовом море надводные силы сторон по численности были примерно равными, но мы имели большое преимущество в подводных лодках. Однако со стороны противника необходимо было учитывать значительные подводные силы флота, действовавшие в северной части Атлантики.

В Черном море абсолютное превосходство в подводных и надводных силах было на нашей стороне, но не было превосходства в воздухе.

При оценке соотношения сил на море следует учитывать, что наши преимущества на том или ином морском театре, в том или ином роде сил флота не могли существенно изменить в целом неблагоприятную для нас обстановку, поскольку решающие события должны были развернуться на сухопутном театре военных действий. Кроме того, Военно-морские силы СССР к началу войны вовсе не располагали некоторыми средствами, насущно необходимыми для успешной боевой деятельности наших флотов (тральные силы и средства, надводные минные заградители и десантные суда специальной постройки и др.).

Количество и качество легких сил наших флотов не отвечали масштабам и требованиям развернувшихся боевых действий. То же следует сказать и о морской авиации.

Перечисленные выше преимущества врага на сухопутном и морском театрах военных действий усиливались тем, что наши Вооруженные Силы не были сосредоточены и развернуты в группировках, соответствовавших сложившейся обстановке.

Вторые эшелоны войск приграничных округов (63 дивизии) к 22 июня 1941 г. находились на таком удалении от государственной границы, что не могли своевременно оказать непосредственной помощи войскам армий прикрытия. К тому же многие из этих соединений находились в таком состоянии, что не были готовы к организованному вступлению в сражение.

В результате неудачной группировки наших войск противник, как увидим ниже, получил возможность создать на направлениях своих главных ударов значительное превосходство в силах и средствах.

Следовательно, к началу войны группировка наших войск была такова, что противник, упредивший нас в развертывании, имел возможность наносить поражение нашим войскам по частям, т. е. сначала всеми своими силами обрушиться на дивизии, расположенные вдоль границы, затем вступить в сражение с главными силами армий прикрытия, а после этого, прорвавшись в глубину, напасть на войска вторых эшелонов приграничных округов.

Из всего изложенного становится очевидным, насколько неблагоприятной и сложной была та обстановка, в которой оказалась Советская Армия накануне войны, и насколько велики были преимущества немецко-фашистской армии.

Но и в этой сложной обстановке у Советской Армии имелись большие возможности не допустить или во всяком случае значительно уменьшить размеры той катастрофы, которая произошла в первые дни войны. Ее можно было избежать, если бы войска приграничных округов были заблаговременно предупреждены о грозившей опасности, если бы были приняты своевременные меры к приведению их в боевую готовность и повышена их бдительность.

Все данные для заблаговременного принятия такого решения у Правительства, руководства Наркомата Обороны и Генерального Штаба имелись в достаточном количестве.

Многочисленные сведения о подготовке Германии к нападению на СССР поступали из самых различных источников: по дипломатической линии, через наших военных атташе за границей, через агентуру, от войсковой и пограничной разведки и по другим каналам.

Из этих данных вполне точно можно было определить начавшееся в феврале и продолжавшееся вплоть до середины июня 1941 г. сосредоточение немецко-фашистских войск у наших западных границ. К 1 июня численность немецких дивизий, сосредоточенных для нападения на СССР, по данным разведки, составляла уже 120—122 дивизии. В правительство поступали также сведения и о вероятных сроках перехода немецко-фашистской армии в наступление. Такими датами назывались вначале 14, 21 мая, затем 15 июня и, наконец, 22 июня.

Относясь, однако, с недоверием к данным разведки и докладам командующих округами о признаках готовившегося нападения Германии на СССР, Сталин, практически определявший направление военной политики государства, расценивал их как провокационные. Этих же взглядов, видимо, придерживалось и высшее военное руководство. Поэтому все предложения, исходившие от командующих приграничными округами, о принятии неотложных мер по приведению войск приграничных округов в боевую готовность и введению в действие плана прикрытия категорически отвергались и также расценивались как провокационные или как результат панических настроений командований армий и округов.