В 1944 г. в зависимости от обстановки и замысла операции войска фронта в наступательной операции осуществляли прорыв на одном или нескольких участках. Осуществление прорыва на двух участках с нанесением ударов по сходящимся направлениям приводило к окружению и уничтожению основных сил или части сил противостоящей группировки противника (окружение в районе Бобруйска—1-й Белорусский фронт, окружение под Бродами — 1-й Украинский фронт).

Прорыв на одном участке применялся тогда, когда войска фронта проводили операцию с целью окружения и уничтожения противника во взаимодействии с другим фронтом (2-й и 3-й Украинские фронты в Ясско-Кишиневской операции; 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты в Белорусской операции и др.) или с нанесением охватывающего удара с целью прижать противника к морю (3-й Украинский фронт в Одесской операции).

Осуществление прорыва на нескольких участках с нанесением глубоких ударов на ряде направлений приводило к расчленению группировки противника на изолированные части и окружению их в оперативной глубине.

Так, в ходе Проскурово-Черновицкой операции, в которой 1-й Украинский фронт наносил удары на четырех направлениях, 4-я танковая армия немцев была отсечена от 1-й танковой армии, а последняя — от 8-й армии. В результате войскам 1-го Украинского фронта удалось окружить в районе севернее Каменец-Подольский значительную группировку противника, насчитывавшую в своем составе до 21 дивизии. Такой способ ведения фронтовой наступательной операции, когда группировка противника рассекалась на отдельные части, даже если не удавалось окружить и уничтожить часть ее сил, нарушал взаимодействие между расчлененными группировками противника и облегчал нашим войскам разгром их по частям, затруднял противнику организацию прочной обороны на промежуточных рубежах в оперативной глубине и позволял нашим наступающим войскам прорывать их с хода.

Прорыв заранее подготовленной обороны противника на всю ее тактическую глубину, как правило, достигался усилиями общевойсковых армий первого оперативного эшелона войск фронта при поддержке всей фронтовой авиации, а иногда и авиации дальнего действия. В отдельных случаях для завершения прорыва приходилось использовать танковые армии (Львовско-Сандомирская операция 1-го Украинского; фронта и др.).

В отдельных случаях танковые и механизированные корпуса, предназначавшиеся для развития успеха армий, привлекались для завершения прорыва тактической обороны противника (Бобруйская операция 1-го Белорусского фронта, 1-й Прибалтийский фронт в Рижской операции и др.).

Прорыв позиций противника, поспешно занятых им в оперативной глубине обороны, наши войска обычно производили с хода или после кратковременной подготовки. В этих условиях, не только во фронтах, но даже и в армиях вторые эшелоны не создавались. Так, при прорыве обороны противника в ходе Дебреценской и Белградской операций оперативное построение войск 2-го и 3-го Украинских фронтов, а также их армий было одноэшелонным с небольшими резервами во фронтах и армиях. В Дебреценской операции 6-я гвардейская танковая армия и конно-механизированная группа 2-го Украинского фронта были развернуты в одной линии с общевойсковыми армиями и наравне с ними осуществляли прорыв обороны противника, после чего приступали к развитию успеха.

В условиях прорыва поспешно занятой или слабо подготовленной обороны противника плотность артиллерии даже на направлении главных ударов фронтов была незначительной. Например, в Будапештской операции на направлении главного удара 46-й армии артиллерийская плотность составляла 35 орудий и минометов на 1 км фронта. В условиях прорыва поспешно занятой обороны артиллерийская подготовка была короткой, 25—35 минут, а часто и совсем не проводилась, и артиллерийское наступление начиналось с поддержки атаки пехоты и танков. Так было при прорыве обороны противника на р. Тисса и при переходе в наступление 57-й армии 3-го Украинского фронта в Белградской операции.

Однако наряду с операциями, в которых прорыв обороны противника осуществлялся успешно, в ходе кампаний 1944 г. были отдельные случаи и неудачного прорыва. Причины этого кроются в недочетах в организации и подготовке операции. Они выражались в слабом управлении войсками, в плохой разведке противника, в результате чего его группировка и система обороны не были вскрыты с достаточной полнотой, а также в отсутствии ярко выраженной ударной группировки фронта или армии, в недостаточной обеспеченности боеприпасами в низкой укомплектованности стрелковых дивизий и низкой плотности танков НПП.

Операции 1944 г. дали также богатейший опыт развития прорыва в оперативной глубине обороны противника. В этих операциях после прорыва тактической зоны вражеской обороны производилось развитие прорыва в глубину и в сторону флангов. Это срывало намерения противника создать новый фронт обороны оперативными резервами, подходившими из глубины, и, наконец, создавало выгодное положение для последующих наступательных операций.

Оперативное преследование в некоторых операциях велось войсками фронта на глубину 150—250 км. Темп преследования общевойсковыми соединениями достигал 20—35 км и подвижными войсками — до 60 км в сутки. Продолжительность преследования колебалась от 5—7 до 15 суток.

Оперативное преследование велось в любое время года, в любую погоду и с полным напряжением сил.

В развитии тактического прорыва в оперативный участвовали соединения всех родов войск. Но решающая роль принадлежала подвижным войскам.